Конституция РФ (ст. 48) устанавливает, что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления, имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Эти конституционные требования основаны на положениях подпункта "c" п. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., где сказано, что каждый обвиняемый имеет право защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника.
Гарантированное Конституцией РФ право на получение квалифицированной юридической помощи обеспечивается нормами Уголовно-процессуального кодекса РФ, которым определен порядок получения помощи адвоката, а также процедуры, связанные с приглашением, назначением и заменой адвоката. Однако анализ практики применения законодательства, регулирующего участие адвоката в уголовном судопроизводстве, свидетельствует, что не всегда подозреваемый или обвиняемый имеют возможность воспользоваться своим правом на получение квалифицированной юридической помощи. Нередки случаи, когда при наличии соглашения на участие в уголовном деле определенного защитника следователи приглашают другого защитника вопреки воле обвиняемого.
Так, судья Басманного районного суда г. Москвы вынес постановление о продлении срока содержания под стражей Щ., не считаясь с тем, что его права на участие в деле выбранного им самим защитника были нарушены <1>.
--------------------------------
<1> Архив Басманного районного суда г. Москвы за 2009 г. Уголовное дело N 1-259.
Из представленных суду материалов уголовного дела следовало: на предварительном следствии защиту Щ. осуществлял адвокат по назначению Ц., от услуг которого Щ. отказался, написав заявление, а затем его защиту стал осуществлять адвокат К. по соглашению.
На основании части 7 ст. 49 УПК РФ адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого. Эти требования конкретизируются в Федеральном законе "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", в пункте 4 ч. 1 ст. 7 которого говорится об обязанности адвоката соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. Часть 2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката устанавливает: "Адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на защиту по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты и должен выполнять обязанности защитника до стадии подготовки и подачи кассационной жалобы на приговор суда по делу его подзащитного. Адвокат, принявший поручение на защиту в стадии предварительного следствия в порядке назначения или по соглашению, не вправе отказаться без уважительных причин от защиты в суде первой инстанции". Таким образом, федеральное законодательство не допускает произвольной и необоснованной замены адвоката.
В материалах рассматриваемого уголовного дела отсутствовали:
- сведения о том, что адвокат К. был уведомлен о необходимости его участия в судебном заседании при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей его подзащитному Щ.;
- данные, которые свидетельствовали бы об уважительных причинах неявки в суд первой инстанции адвоката К.;
- письменная просьба Щ. к суду обеспечить участие иного защитника;
- письменное заявление Щ. об отказе от услуг адвоката К.
В соответствии со статьей 248 УПК РФ замена защитника производится в соответствии с требованиями статьи 50 УПК РФ. Поэтому я обратился в суд с письменным ходатайством о производстве процессуальных действий, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом РФ, которые обеспечат правомерность замены адвоката и мое участие в судебном заседании. Свое ходатайство я мотивировал тем, что без разрешения вопроса о правомерности моего участия в деле рассмотрение ходатайства о продлении срока содержания под стражей с моим участием является незаконным, поскольку служит основанием для отмены судебного решения на основании пункта 2 ч. 1 ст. 379 и пункта 4 ч. 2 ст. 381 УПК РФ.
Я обращал внимание суда на то, что именно так поступил президиум Московского городского суда, отменив в подобной ситуации приговор Тверского районного суда г. Москвы своим постановлением от 20 апреля 2006 г. <2>.
--------------------------------
<2> Архив Тверского районного суда г. Москвы за 2006 г. Уголовное дело N 44у-264/06.
Мое участие в деле требовало выяснения причин неявки адвоката К. и обсуждения вопроса о его замене. Только этим было бы обеспечено конституционное право обвиняемого Щ. на защиту.
Помощник Басманного межрайонного прокурора г. Москвы высказал возражения по моему ходатайству, но никак их не мотивировал. Обвиняемый Щ. заявил, что с заменой своего адвоката не согласен и желает, чтобы его защиту в суде осуществлял не я, а его адвокат К., с которым у него имеется соглашение.
Судья был глух ко всем ходатайствам и доводам защиты. Он произвольно отклонил мое ходатайство и не принял мер, обеспечивающих участие адвоката К. по защите Щ. в суде первой инстанции, как того требуют статьи 49 - 52 УПК РФ, и продлил Щ. срок содержания под стражей. Незаконное и необоснованное решение суда я обжаловал в кассационной инстанции. При этом я просил судебную коллегию по уголовным делам не только отменить как незаконное, необоснованное и немотивированное постановление судьи о продлении срока содержания под стражей Щ., но и признать незаконным и необоснованным отказ судьи по моему ходатайству выполнить процессуальные действия, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом РФ, которые обеспечили бы правомерность замены адвоката и мое участие в судебном заседании.
13 мая 2009 г. судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда вынесла кассационное определение, которым постановление судьи Басманного районного суда г. Москвы о продлении обвиняемому Щ. срока содержания под стражей было отменено, а материал направлен в тот же суд на новое судебное разбирательство в ином составе. Данное решение коллегия обосновывала тем, что согласно части 8 ст. 109, части 4 ст. 108 УПК РФ ходатайство о продлении срока содержания под стражей подлежит рассмотрению судьей в присутствии участвующего в уголовном деле защитника.
Из представленного же материала видно: защиту обвиняемого Щ. в ходе предварительного следствия по соглашению осуществляет адвокат К. Однако каких-либо данных, свидетельствующих, что он, адвокат К., был извещен о направлении следователем ходатайства по поводу продления срока содержания обвиняемого Щ. под стражей в суд и о рассмотрении этого ходатайства судьей в судебном заседании в назначенное время, в материале не имеется. В связи с этим судебная коллегия пришла к выводу, что ходатайство следователя о продлении Щ. срока содержания под стражей рассмотрено судьей с нарушением права обвиняемого на защиту.
Случаи формального обеспечения подозреваемому или обвиняемому участия адвоката (защитника) нередко оборачиваются бедой не только для тех, кто в такой защите нуждается, но и для тех, кто в соответствии с положениями статьи 16 УПК РФ обязан обеспечить подозреваемому и обвиняемому право на своевременную и квалифицированную защиту.
Так, судья Басманного районного суда г. Москвы вынес постановление о продлении срока содержания под стражей Х., не считаясь с тем, что по его делу проходила пять раз неправомерная замена адвокатов <3>. Кроме того, во время судебного заседания Х. заявил, что он плохо понимает русский язык, читать и писать по-русски не умеет и ему нужен переводчик со знанием аварского языка. Я просил суд обеспечить участие в судебном заседании переводчика, но суд мое ходатайство отклонил.
--------------------------------
<3> Архив Басманного районного суда г. Москвы за 2009 г. Уголовное дело N 1-648.
Анализ представленных суду материалов уголовного дела свидетельствует, что на предварительном следствии не были выполнены требования, установленные статьями 16, 18, 46, 47, 49, 50, 51, 92, 167 (ч. 3), 169, 190, 248 УПК РФ. Нарушения были следующие.
Х. фактически был задержан 22 мая 2009 г. в 18 час. 10 мин., а протокол о задержании составлен только 23 мая 2009 г.
В протоколе вопреки требованиям статьи 92 УПК РФ и фактическим данным о том, что он задержан 22 мая 2009 г. в 18 час. 10 мин., указано, что он задержан 23 мая 2009 г. в 19 час. Протокол задержания составлялся без исполнения требований статей 16, 46, 49 - 51 УПК РФ. Не было обеспечено участие защитника ни с момента фактического задержания Х., ни при составлении протокола о его задержании.
23 мая 2009 г. был составлен протокол разъяснения прав подозреваемого, в котором записано "права разъяснены и понятны". Кто учинил эту запись за Х., неизвестно, так как в протоколе допроса в качестве подозреваемого Х. указано, что "русским языком владею, однако писать и читать не умею".
В связи с этим все протоколы следственных действий с участием Х. должны были оформляться по правилам части 3 ст. 167 и статьи 190 УПК РФ. Но все протоколы, как и иные документы, которые предъявлялись Х., не содержат сведений о том, что ознакомление Х. с ними проводилось в присутствии защитника, представителя или понятых. Нет сведений и о том, кем они были прочитаны.
Поскольку в протоколе допроса подозреваемого указано, что Х. имеет среднее образование, его просьба к суду пригласить переводчика со знанием аварского языка была обоснованной. Я обращал внимание суда также на следующий факт: защиту Х. с 23 мая 2009 г. осуществлял адвокат по назначению Ц., от услуг которого Х. не отказывался. Однако 25 мая 2009 г. при рассмотрении ходатайства в суде об избрании в качестве меры пресечения содержания под стражей уже участвует по назначению адвокат Т. Но в этот же день, 25 мая 2009 г., при предъявлении постановления о привлечении в качестве обвиняемого, участие в деле принимает вновь адвокат Ц.
19 июня 2009 г. при продлении Х. срока содержания под стражей участвовал адвокат К.
20 июля 2009 г. в суде принимала участие адвокат И.
31 июля 2009 г. при перепредъявлении обвинения участвовал адвокат П.
20 августа 2009 г. при продлении очередного срока содержания под стражей, принимал участие адвокат Ш.
Таким образом, при решении вопросов об избрании Х. в качестве меры пресечения содержания под стражей, а затем о последующих продлениях срока содержания его под стражей участвовали разные адвокаты, без выяснения причин неявки адвокатов, участвовавших в предыдущих судебных заседаниях, без обсуждения вопроса о замене адвокатов.
Материалами дела доказано, что неоднократная замена защитников в ходе судебного разбирательства судом была произведена с нарушением требований части 7 ст. 49, части 3 ст. 50, части 2 ст. 248 УПК РФ, без обсуждения судом вопроса о замене защитников. Х. не разъяснялось его право пригласить защитника по своему выбору или ходатайствовать о назначении защитника, его мнение о замене защитника не выяснялось, сведения об отказе Х. от защитников, ранее осуществлявших его защиту, в материалах дела отсутствуют.
Указанные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные при избрании Х. меры пресечения и продлении ему срока содержания под стражей, в соответствии с пунктом 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ являются основаниями отмены состоявшихся судебных решений. Поэтому, руководствуясь статьей 10 УПК РФ, я просил суд немедленно освободить Х. из-под стражи как незаконно задержанного и лишенного свободы. Но и это ходатайство было оставлено судом без удовлетворения.
Я обращал внимание суда также на то, что Ц. не вправе был осуществлять защиту Х. по назначению. Адвокатура Российской Федерации организована по региональному принципу. В соответствии с Законом об адвокатуре порядок оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, определяет совет адвокатской палаты того субъекта Федерации, на территорию которого распространяется юрисдикция соответствующих правоохранительных органов и судов.
Этот порядок установлен решением Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 25 марта 2004 г. N 8 и доведен до сведения Верховного Суда РФ, Московского городского суда, председателей районных судов г. Москвы, Генерального прокурора РФ, прокурора г. Москвы, прокуроров районов и руководителей следственных органов г. Москвы.
Решением Адвокатской палаты г. Москвы от 19 апреля 2007 г. N 33 установлено, что адвокатские образования и адвокаты, внесенные в соответствующие реестры г. Москвы, не вправе исполнять требования органов дознания, следствия, прокуроров или судов об участии в уголовном судопроизводстве в качестве защитника по назначению, если перечисленные государственные органы не распространяют свою юрисдикцию на территорию г. Москвы.
Несоблюдение данного решения адвокатами и руководителями адвокатских образований влечет дисциплинарную ответственность <4>.
--------------------------------
<4> Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2007. N 4, 5 (42, 43). С. 11, 12.
Ордер адвоката Ц. свидетельствует о том, что согласно Закону об адвокатуре он не имел права участвовать в следственных действиях в порядке статьи 51 УПК РФ на территории г. Москвы, поскольку внесен в реестр не г. Москвы, а Московской области. В связи с этим не может не вызывать сомнения и сам факт приглашения по назначению не адвоката, внесенного в реестр г. Москвы, а адвоката, числящегося в реестре адвокатов Московской области. Это также дает основания полагать, что назначение адвоката Ц. не было случайным. В деле же нет сведений, кто, когда и почему поручил адвокату Ц. защиту Х.
Таким образом, все доказательства, полученные с участием адвоката Ц., нельзя считать допустимыми, а предъявленное Х. обвинение с его участием - правомерным.
Судебная коллегия по уголовным делам г. Москвы 16 апреля 2007 г. отменила приговор Никулинского районного суда г. Москвы от 26 декабря 2006 г. из-за того, что к участию в деле в качестве защитника И. был привлечен адвокат, не имеющий права участвовать в следственных действиях в порядке статьи 51 УПК РФ <5>.
--------------------------------
<5> Архив Никулинского районного суда г. Москвы за 2007 г. Уголовное дело N 22-2971.
Я также ставил в известность суд о том, что 13 мая 2009 г. судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда вынесла кассационное определение по моей жалобе, которым отменила постановление судьи Басманного районного суда г. Москвы о продлении срока содержания под стражей Щ., обосновывая свое решение тем, что ходатайство следователя о продлении обвиняемому срока содержания под стражей рассмотрено с нарушением права обвиняемого на защиту.
Но и эти доводы защиты были судом проигнорированы. Это дает еще одно основание говорить об особом "басманном правосудии", которое никаких надежд не оставляет на то, что "судебная система сама способна разобраться, что в интересах государства, а что отражает шкурный интерес коррумпированного бюрократа или предпринимателя", как полагает Д.А. Медведев <6>.
Гарантированное Конституцией РФ право на получение квалифицированной юридической помощи обеспечивается нормами Уголовно-процессуального кодекса РФ, которым определен порядок получения помощи адвоката, а также процедуры, связанные с приглашением, назначением и заменой адвоката. Однако анализ практики применения законодательства, регулирующего участие адвоката в уголовном судопроизводстве, свидетельствует, что не всегда подозреваемый или обвиняемый имеют возможность воспользоваться своим правом на получение квалифицированной юридической помощи. Нередки случаи, когда при наличии соглашения на участие в уголовном деле определенного защитника следователи приглашают другого защитника вопреки воле обвиняемого.
Так, судья Басманного районного суда г. Москвы вынес постановление о продлении срока содержания под стражей Щ., не считаясь с тем, что его права на участие в деле выбранного им самим защитника были нарушены <1>.
--------------------------------
<1> Архив Басманного районного суда г. Москвы за 2009 г. Уголовное дело N 1-259.
Из представленных суду материалов уголовного дела следовало: на предварительном следствии защиту Щ. осуществлял адвокат по назначению Ц., от услуг которого Щ. отказался, написав заявление, а затем его защиту стал осуществлять адвокат К. по соглашению.
На основании части 7 ст. 49 УПК РФ адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого. Эти требования конкретизируются в Федеральном законе "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", в пункте 4 ч. 1 ст. 7 которого говорится об обязанности адвоката соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. Часть 2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката устанавливает: "Адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на защиту по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты и должен выполнять обязанности защитника до стадии подготовки и подачи кассационной жалобы на приговор суда по делу его подзащитного. Адвокат, принявший поручение на защиту в стадии предварительного следствия в порядке назначения или по соглашению, не вправе отказаться без уважительных причин от защиты в суде первой инстанции". Таким образом, федеральное законодательство не допускает произвольной и необоснованной замены адвоката.
В материалах рассматриваемого уголовного дела отсутствовали:
- сведения о том, что адвокат К. был уведомлен о необходимости его участия в судебном заседании при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей его подзащитному Щ.;
- данные, которые свидетельствовали бы об уважительных причинах неявки в суд первой инстанции адвоката К.;
- письменная просьба Щ. к суду обеспечить участие иного защитника;
- письменное заявление Щ. об отказе от услуг адвоката К.
В соответствии со статьей 248 УПК РФ замена защитника производится в соответствии с требованиями статьи 50 УПК РФ. Поэтому я обратился в суд с письменным ходатайством о производстве процессуальных действий, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом РФ, которые обеспечат правомерность замены адвоката и мое участие в судебном заседании. Свое ходатайство я мотивировал тем, что без разрешения вопроса о правомерности моего участия в деле рассмотрение ходатайства о продлении срока содержания под стражей с моим участием является незаконным, поскольку служит основанием для отмены судебного решения на основании пункта 2 ч. 1 ст. 379 и пункта 4 ч. 2 ст. 381 УПК РФ.
Я обращал внимание суда на то, что именно так поступил президиум Московского городского суда, отменив в подобной ситуации приговор Тверского районного суда г. Москвы своим постановлением от 20 апреля 2006 г. <2>.
--------------------------------
<2> Архив Тверского районного суда г. Москвы за 2006 г. Уголовное дело N 44у-264/06.
Мое участие в деле требовало выяснения причин неявки адвоката К. и обсуждения вопроса о его замене. Только этим было бы обеспечено конституционное право обвиняемого Щ. на защиту.
Помощник Басманного межрайонного прокурора г. Москвы высказал возражения по моему ходатайству, но никак их не мотивировал. Обвиняемый Щ. заявил, что с заменой своего адвоката не согласен и желает, чтобы его защиту в суде осуществлял не я, а его адвокат К., с которым у него имеется соглашение.
Судья был глух ко всем ходатайствам и доводам защиты. Он произвольно отклонил мое ходатайство и не принял мер, обеспечивающих участие адвоката К. по защите Щ. в суде первой инстанции, как того требуют статьи 49 - 52 УПК РФ, и продлил Щ. срок содержания под стражей. Незаконное и необоснованное решение суда я обжаловал в кассационной инстанции. При этом я просил судебную коллегию по уголовным делам не только отменить как незаконное, необоснованное и немотивированное постановление судьи о продлении срока содержания под стражей Щ., но и признать незаконным и необоснованным отказ судьи по моему ходатайству выполнить процессуальные действия, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом РФ, которые обеспечили бы правомерность замены адвоката и мое участие в судебном заседании.
13 мая 2009 г. судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда вынесла кассационное определение, которым постановление судьи Басманного районного суда г. Москвы о продлении обвиняемому Щ. срока содержания под стражей было отменено, а материал направлен в тот же суд на новое судебное разбирательство в ином составе. Данное решение коллегия обосновывала тем, что согласно части 8 ст. 109, части 4 ст. 108 УПК РФ ходатайство о продлении срока содержания под стражей подлежит рассмотрению судьей в присутствии участвующего в уголовном деле защитника.
Из представленного же материала видно: защиту обвиняемого Щ. в ходе предварительного следствия по соглашению осуществляет адвокат К. Однако каких-либо данных, свидетельствующих, что он, адвокат К., был извещен о направлении следователем ходатайства по поводу продления срока содержания обвиняемого Щ. под стражей в суд и о рассмотрении этого ходатайства судьей в судебном заседании в назначенное время, в материале не имеется. В связи с этим судебная коллегия пришла к выводу, что ходатайство следователя о продлении Щ. срока содержания под стражей рассмотрено судьей с нарушением права обвиняемого на защиту.
Случаи формального обеспечения подозреваемому или обвиняемому участия адвоката (защитника) нередко оборачиваются бедой не только для тех, кто в такой защите нуждается, но и для тех, кто в соответствии с положениями статьи 16 УПК РФ обязан обеспечить подозреваемому и обвиняемому право на своевременную и квалифицированную защиту.
Так, судья Басманного районного суда г. Москвы вынес постановление о продлении срока содержания под стражей Х., не считаясь с тем, что по его делу проходила пять раз неправомерная замена адвокатов <3>. Кроме того, во время судебного заседания Х. заявил, что он плохо понимает русский язык, читать и писать по-русски не умеет и ему нужен переводчик со знанием аварского языка. Я просил суд обеспечить участие в судебном заседании переводчика, но суд мое ходатайство отклонил.
--------------------------------
<3> Архив Басманного районного суда г. Москвы за 2009 г. Уголовное дело N 1-648.
Анализ представленных суду материалов уголовного дела свидетельствует, что на предварительном следствии не были выполнены требования, установленные статьями 16, 18, 46, 47, 49, 50, 51, 92, 167 (ч. 3), 169, 190, 248 УПК РФ. Нарушения были следующие.
Х. фактически был задержан 22 мая 2009 г. в 18 час. 10 мин., а протокол о задержании составлен только 23 мая 2009 г.
В протоколе вопреки требованиям статьи 92 УПК РФ и фактическим данным о том, что он задержан 22 мая 2009 г. в 18 час. 10 мин., указано, что он задержан 23 мая 2009 г. в 19 час. Протокол задержания составлялся без исполнения требований статей 16, 46, 49 - 51 УПК РФ. Не было обеспечено участие защитника ни с момента фактического задержания Х., ни при составлении протокола о его задержании.
23 мая 2009 г. был составлен протокол разъяснения прав подозреваемого, в котором записано "права разъяснены и понятны". Кто учинил эту запись за Х., неизвестно, так как в протоколе допроса в качестве подозреваемого Х. указано, что "русским языком владею, однако писать и читать не умею".
В связи с этим все протоколы следственных действий с участием Х. должны были оформляться по правилам части 3 ст. 167 и статьи 190 УПК РФ. Но все протоколы, как и иные документы, которые предъявлялись Х., не содержат сведений о том, что ознакомление Х. с ними проводилось в присутствии защитника, представителя или понятых. Нет сведений и о том, кем они были прочитаны.
Поскольку в протоколе допроса подозреваемого указано, что Х. имеет среднее образование, его просьба к суду пригласить переводчика со знанием аварского языка была обоснованной. Я обращал внимание суда также на следующий факт: защиту Х. с 23 мая 2009 г. осуществлял адвокат по назначению Ц., от услуг которого Х. не отказывался. Однако 25 мая 2009 г. при рассмотрении ходатайства в суде об избрании в качестве меры пресечения содержания под стражей уже участвует по назначению адвокат Т. Но в этот же день, 25 мая 2009 г., при предъявлении постановления о привлечении в качестве обвиняемого, участие в деле принимает вновь адвокат Ц.
19 июня 2009 г. при продлении Х. срока содержания под стражей участвовал адвокат К.
20 июля 2009 г. в суде принимала участие адвокат И.
31 июля 2009 г. при перепредъявлении обвинения участвовал адвокат П.
20 августа 2009 г. при продлении очередного срока содержания под стражей, принимал участие адвокат Ш.
Таким образом, при решении вопросов об избрании Х. в качестве меры пресечения содержания под стражей, а затем о последующих продлениях срока содержания его под стражей участвовали разные адвокаты, без выяснения причин неявки адвокатов, участвовавших в предыдущих судебных заседаниях, без обсуждения вопроса о замене адвокатов.
Материалами дела доказано, что неоднократная замена защитников в ходе судебного разбирательства судом была произведена с нарушением требований части 7 ст. 49, части 3 ст. 50, части 2 ст. 248 УПК РФ, без обсуждения судом вопроса о замене защитников. Х. не разъяснялось его право пригласить защитника по своему выбору или ходатайствовать о назначении защитника, его мнение о замене защитника не выяснялось, сведения об отказе Х. от защитников, ранее осуществлявших его защиту, в материалах дела отсутствуют.
Указанные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные при избрании Х. меры пресечения и продлении ему срока содержания под стражей, в соответствии с пунктом 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ являются основаниями отмены состоявшихся судебных решений. Поэтому, руководствуясь статьей 10 УПК РФ, я просил суд немедленно освободить Х. из-под стражи как незаконно задержанного и лишенного свободы. Но и это ходатайство было оставлено судом без удовлетворения.
Я обращал внимание суда также на то, что Ц. не вправе был осуществлять защиту Х. по назначению. Адвокатура Российской Федерации организована по региональному принципу. В соответствии с Законом об адвокатуре порядок оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, определяет совет адвокатской палаты того субъекта Федерации, на территорию которого распространяется юрисдикция соответствующих правоохранительных органов и судов.
Этот порядок установлен решением Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 25 марта 2004 г. N 8 и доведен до сведения Верховного Суда РФ, Московского городского суда, председателей районных судов г. Москвы, Генерального прокурора РФ, прокурора г. Москвы, прокуроров районов и руководителей следственных органов г. Москвы.
Решением Адвокатской палаты г. Москвы от 19 апреля 2007 г. N 33 установлено, что адвокатские образования и адвокаты, внесенные в соответствующие реестры г. Москвы, не вправе исполнять требования органов дознания, следствия, прокуроров или судов об участии в уголовном судопроизводстве в качестве защитника по назначению, если перечисленные государственные органы не распространяют свою юрисдикцию на территорию г. Москвы.
Несоблюдение данного решения адвокатами и руководителями адвокатских образований влечет дисциплинарную ответственность <4>.
--------------------------------
<4> Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2007. N 4, 5 (42, 43). С. 11, 12.
Ордер адвоката Ц. свидетельствует о том, что согласно Закону об адвокатуре он не имел права участвовать в следственных действиях в порядке статьи 51 УПК РФ на территории г. Москвы, поскольку внесен в реестр не г. Москвы, а Московской области. В связи с этим не может не вызывать сомнения и сам факт приглашения по назначению не адвоката, внесенного в реестр г. Москвы, а адвоката, числящегося в реестре адвокатов Московской области. Это также дает основания полагать, что назначение адвоката Ц. не было случайным. В деле же нет сведений, кто, когда и почему поручил адвокату Ц. защиту Х.
Таким образом, все доказательства, полученные с участием адвоката Ц., нельзя считать допустимыми, а предъявленное Х. обвинение с его участием - правомерным.
Судебная коллегия по уголовным делам г. Москвы 16 апреля 2007 г. отменила приговор Никулинского районного суда г. Москвы от 26 декабря 2006 г. из-за того, что к участию в деле в качестве защитника И. был привлечен адвокат, не имеющий права участвовать в следственных действиях в порядке статьи 51 УПК РФ <5>.
--------------------------------
<5> Архив Никулинского районного суда г. Москвы за 2007 г. Уголовное дело N 22-2971.
Я также ставил в известность суд о том, что 13 мая 2009 г. судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда вынесла кассационное определение по моей жалобе, которым отменила постановление судьи Басманного районного суда г. Москвы о продлении срока содержания под стражей Щ., обосновывая свое решение тем, что ходатайство следователя о продлении обвиняемому срока содержания под стражей рассмотрено с нарушением права обвиняемого на защиту.
Но и эти доводы защиты были судом проигнорированы. Это дает еще одно основание говорить об особом "басманном правосудии", которое никаких надежд не оставляет на то, что "судебная система сама способна разобраться, что в интересах государства, а что отражает шкурный интерес коррумпированного бюрократа или предпринимателя", как полагает Д.А. Медведев <6>.
